XVII  Зимние Олимпийские Игры, февраль 1994 Лиллехаммер (Норвегия)

Соревнования фигуристов проходили в г. Хамар во дворце спорта «Олимпик Амфитеатр»

15 февраля 1994    произвольная программа:

(Комментарий газеты «Спорт-экспресс», Е.Вайцеховская, 17.02.94 г.):
 " —  Выиграет та пара, которая ни разу не ошибется, - дипломатично заметил экс-чемпион мира и выдающийся фигурист 60-х Эммерих Данцер.
—  Из скольких?
—  Естественно, из двух. Ваших.
—  Но ведь канадцы Изабель Брассер и Ллойд Эйслер - чемпионы мира.
—  Если вы хотите поспорить со мной, я готов, но в другой раз. А если вас интересует только мое мнение, то я считаю, что в прошлом году в Праге канадцы стали чемпионами лишь потому, что все остальные катались еще хуже. Их даже сравнивать нельзя с Гордеевой – Гриньковым и Мишкутенок – Дмитриевым. Я очень люблю Наташу Мишкутенок. Но, к моему сожалению, должен признать, что выиграть Наташа с Артуром смогут только в том случае, если (и тут Данцер практически повторил слова Тарасовой) прыгнут выше головы, что на Олимпийских Играх сделать чрезвычайно сложно.Знал бы Данцер, сколь близки окажутся его слова к истине, а бесподобная пара Тамары Москвиной - к победе! То, что сделали Наташа и Артур, не укладывалось ни в какие рамки сознания тех, кто хотя бы раз видел их вступление до главного старта. (…) Именно ошеломляющий провал в Копенгагене на чемпионате Европы сослужил им неплохую службу: в Хамаре вряд ли кто ожидал, что Мишкутенок с Дмитриевым смогут составить конкуренцию Гордеевой и Гринькову. А значит, терять им, по большому счету, было нечего. В отличие от Кати и Сергея.
—  Если бы вы знали, насколько тяжело было непрерывно слышать от окружающих, что олимпийское золото нам гарантировано практически без борьбы, –  сказала Катя уже после награждения, когда в первом часу ночи после обязательного для чемпионов допинг-контроля их наконец привели в пресс-центр. А часом раньше они должны были выйти на лед сразу после Наташи и Артура. И накатывали мини-круги по ближайшей к выходу половине катка в ожидании чужих судейский оценок."Запоминается всегда самая высокая, –  говорил мне уже не помню кто и не помню когда, –  И после того как соперник получает 5.9., поверьте, уже не хочется выходить на лед…" По тому, как Сергей осторожно ставил конек на лед, словно пробуя его на прочность, я поняла, что нервничает он безумно. Почему-то вспомнилось как много лет назад прозаично объяснял нам, студентам, причины соревновательных неудач профессор физиологии в институте физкультуры: "В момент ответственного старта у спортсмена происходит колоссальный выброс адреналина. И его чрезмерный уровень способен моментально нарушить тонкую координацию работы мышц. Вроде делает человек все, что делал на тренировках, а реакции организма уже не те.

И начинаются ошибки." Ошибаться Гордеевой и Гринькову нельзя было ни в коем случае. Даже единственный серьезный срыв вполне был способен привести к тому, что из лидеров олимпийские чемпионы Калгари могли бы стать только бронзовыми призерами, поскольку еще до выступления Мишкутенок – Дмитриева свой лучший вариант программы показали канадцы. (…)Честно говоря, я далека от мысли, что судьба олимпийских наград была предрешена заранее, в чем обычно многие бывают склонны обвинить судей. Вершители судеб точно так же, как и спортсмены, нервничали, и далеко не все были способны справиться с нечеловеческим напряжением. Судьба золота висела на волоске. Если бы вместо людей за пультами были компьютеры , не исключено,итог был бы иной. Слишком равным было выступление двух первых пар. И, положа руку на сердце, чисто с технической точки зрения катание Гордеевой и Гринькова было не идеальным. Оно и не могло, учитывая все вышесказанное, быть идеальным.  
—  Я был готов к тому, что мелкие помарки у ребят будут, –  сказал тренер Гордеевой и Гринькова Владимир Захаров.–  Но когда Сергей ошибся во вращении, а потом - в каскаде прыжков, почувствовал, что меня прошиб пот. Единственное, в чем был уверен, что если более серьезных ошибок не будет, судьи все равно отдадут предпочтение нашим ребятам, - у них оставалось преимущество и в скорости, и в чистоте линий.
И все-таки как жаль, что героем этой поистине битвы гигантов заведомо должен был стать кто-то один. Как невесело пошутила Москвина, к чему сетовать, если в фигурном катании всегда было, как в анекдоте, согласно которому кому-то нравится пастор, кому-то его жена, а кто-то предпочитает дочь.  Я знаю одно, такой захватывающей прекрасной борьбы в фигурном катании не было давно. И вряд ли нечно подобное повторится в ближайшем будущем".

13 февраля 1994 года, аэропорт Шереметьево-1, Москва встречает олимпийцев:

 "(…) Где-то над ухом прошелестело:
- Вон Катя, вон она. Люди, возьмите ребенка…
Я оглянулась. Хорошенькая молодая девушка через головы по вскинутым вверх рукам передавала малышку. Сбоку к ней тянулись руки Кати Гордеевой:
- Я только Сереже ее покажу. Соскучились!…
Мы с девушкой выбрались из толпы.
-Вы ведь сестра Кати Гордеевой. Вы с ней одно лицо…
- Да. Вот малышку поздороваться им передали. Они там все время о дочке вспоминали.
-А вы-то как здесь? Ждали их победы после возвращения на любительский лед?
- Наверное, все было как обычно. Как в Калгари, как во время чемпионатов мира. Мы уже давно привыкли волноваться за них. И привыкли к тому, что Катя с Сергеем всегда выстоят…
А толпа стонала:
-Дашенька, где папа? Покажи папу…
И опытная болельщица Даша, которой от роду немногим больше года, разглядела кого-то в
бушующем море людей и понянулась к красавцу-отцу, теперь уже двукратному олимпийскому чемпиону Сергею Гринькову…"

Комментарий и фото «Советский спорт», Наталья Калугина, 01 марта 1994 г.

наверх